Отчет. День сурка.

[Lis-killer]

Времени уже прошло вагон, а я так и не осилила его написание. Посему решено выложить как есть, всё равно никому дела нет=))).
Речь поведётся от персонажа в режиме онлайн, т.е. как будто в голове у нее сидело что-то и всё записывало. Как игрок, я уже всем давно высказалась лично и выносить это на обозрение кого-то ещё - не вижу смысла.
Итак:

понеслась

Пятница-пятница.
Передобеденное время, мы сидим в гостиной Хаффлпаффа. У нас двое новеньких мальчиков Георгий и Джозеф, и девочка Белинда. Георгий из отвратительной мне России! Слышать не могу даже само это слово! Его с братом перевели к нам в качестве политического хода, мол замять дело о смерти студентов… Да, я об этом слышала до сегодняшнего дня. Отец говорил, что обе стороны перекидывали друг на друга ответственность за летние события. Но прислать этого напыщенного, хамоватого и неотёсанного русского к нам! Это просто верх нахальства! Вот ЭТО вместо Жоржа? Да за кого вы нас принимаете? Пусть даже не пытается тут что-то из себя изобразить… Шуточки он тут вздумал шутить! Отпустила какой-то резкий комментарий (да, я так никогда не делаю, но он это заслуживает!). Тут же пытается на меня напасть. Да кто ты такой? Иди в свою дикую страну и там так разговаривай!
Тем временем Белинда рассказывает свою историю и я оставляю размышления об этом хаме. Немыслимо! Я даже не знаю, что тут можно сказать или сделать, вижу, что она не хочет нас к себе подпускать пока… Надо будет выяснить не занимается ли у нас Визенгамот разбором подобных дел. Напишу отцу, пусть что-нибудь посоветует. Может ей их выкрасть и привезти сюда? Мадам Помфри, мне кажется, смогла бы всё исправить, а в Хогсмитте им нашлось бы место… Не буду пока грузить Беллу своими мыслями на этот счёт. Ей больно, она, кажется, чувствует себя виноватой в ситуации, не хочу её ранить. Нужно время. Мы обязательно поможем.
Тут в разговор встревает Ханна… Высказывает свои псевдосочувствующие речи… Молчи бездушное создание! Не тебе, не тебе тут распинаться! Как тебя только земля носит такую лицемерку… нет, тут точно шляпа ошиблась! Даже знать ничего не желаю о ней! Что-то из этих мыслей случайно вылетает вслух… Мотегю спрашивает: «А у вас тут всегда так мило?». Какое тут может быть «мило» если у нас на факультете змея? И никто кроме меня не догадывается об этом… разве что Мелес, но его, видимо, родители после всех этих кошмаров не пустили… Я одна, совсем одна и даже объяснить не получится всё это… Ничего, я расскажу им… как-нибудь, обязательно! Надо поговорить Квин, она наверняка поможет вывести эту змею на чистую воду. Пусть расскажет всем, как продают друзей русской нечисти и посмотрим долго ли она без души проживёт, когда все узнают!
Опять этот русский что-то там лопочет! Нервы на пределе, сново говорю ему какую-то грубость. Этот гад заявляет, что нам надо с ним поговорить!!! (тут меня немножко передёргивает, внутренний голос говорит мне, что я слишком перегибаю палку) Георгий вновь вставляет какое-то хамское замечание… Нет, не о чем тут разговаривать! Проваливай восвояси, не звали тебя сюда!!! Не буду я с тобой разговаривать!
Слава Мерлину! Пришёл профессор Долохов и собирает нас на обед
Идём в большой зал. Слёзы наворачиваются… Они все как чужие, никто не поймёт того, что у меня на сердце. Я даже не знаю с кем в пару встать… не хочу вопросов. НЕ ХОЧУ!
У большого зала встречаю Джесселин. Я ей писала летом, но она не ответила… видимо самой было не сладко, но сейчас я не успею ей всего объяснить, просто здороваюсь и иду в зал… Комок к горлу подступает и очень хочется прямо здесь ударить Ханну и этого поганца-дикаря…
Мы сели за стол. Есть не могу, слёзы накрывают, стараюсь не повернуться в сторону этих двоих. Квин сидит напротив, я не успею ей сейчас всё объяснить. Надо держаться. Спокойно… спокойно… Не выдерживаю… КАК ЭТО ОБЪЯСНИТЬ!!! Они… Меня просто взрывает и сердце куда-то придавило. Хочется завыть на весь зал… Отворачиваю лицо от Квин… не надо, чтобы она сейчас видела.
Тут подходит пр. Долохов: «Что за слёзы?». Я говорю «Ничего», но таким голосом, что пол факультета, на меня оборачивается… всё пропало… Профессор предлагает выйти. Иду за ним окончательно скатываясь в рыдания. Мы стоим у входа в большой зал и профессор спрашивает, что случилось. Говорит, чтобы я невздуала врать больше… Рассказываю ему всё. Про русского, про Ханну, про Жоржа… Он выслушал и сказал мне, чтобы я попыталась мыслить шире, не быть такой узколобой. Поговорить с ними, узнать почему оно всё вот так. Сказал, что никто не хотел смерти Жоржа, что мы не так давно отошли от войны и мы все очень нужны миру, сказал, что Георгий вообще не имеет к этой ситуации отношения… Очень по доброму со мной поговорил, разложил всё по полочкам, попросил принять Георгия, сказал, что мальчику итак трудно… Да он прав, пожалуй… Вермут не виноват… глупая я… Но Ханна! Ханна! Она-то змея! Профессор сказал, что мне нужно с ней поговорить, всё у неё узнать, что возможно я себе всё выдумала… Но не может такого быть! Я не выдумала! Я своими глазами видела и Мелес видел, только подтвердить не сможет сейчас… Г-н декан предположил, что Ханна просто заблудилась, посоветовал не рубить с плеча и допустить мысль о её невиновности… Стало как-то легче. Наверно потому, что есть такая вероятность, а может потому, что он меня выслушал. Он всё-таки хороший такой, много знает, многое видел, сам из этой России… Спасибо профессор… «Подумай» - говорит он и мы возвращаемся в зал. Уже не так больно, меня услышали…
Сажусь за стол. Тут налетают совы. На факультет пришло письмо, Квин пробежала его глазами и несколько раз переменилась в лице… Что-то неладное. Говорит, что объяснит в гостиной, но что новости хорошие. По лицу как-то не верится… Ну видимо там что-то серьёзное, подождём…
Директор начинает приветственную речь и, о ужас! Шармбатон?!!! Как! Когда!!! Эви!!! Милая… ты же жива… пожалуйста! Квин сообщает, что письмо от Эви, что это и есть хорошая новость – она жива… Мне совсем не по себе делается. Боюсь поднять глаза на Монтегю… Что он пережил… страшно делается… столько людей, и за что!? Для чего!? Это же уму не постижимо… Мне стыдно, что мы его так «никак» приняли…Это всё я со своими мыслями… даже не заметила, что с человеком что-то не так… Хаффлпафф называется! Кусок в горло не лезет окончательно… нужно идти в гостиную поскорее.
В гостиной я дорываюсь до «Пророка»… Вот в чём дело, всё с утра уже знали, а я как обычно… Какой же ужас… Какими же нужно быть зверьми, чтобы так… Мамочка…
Ханна как-то злобно пошутила. Гадина. Нет, здесь профессор Долохов, кажется, не прав… Она бездушная гадина… Монтегю рассказывает что он видел… Мне страшно слышать… Когда он сказал про фестралов мне захотелось обнять его голову, чтобы он не видел, но мне страшно, страшно даже глаза поднять, я чувствую себя виноватой, за тот приём, что моей милостью мы ему оказали. Прости...
Зачитали письмо. Всё в порядке, она жива… От Джозефа чувствуется какая-то сила во всей этой трагедии… Он, быть может, в этих событиях стал взрослее всех нас, как-то отстранённее говорит… ещё не оправился… И как тут поможешь? Этого я не умею… увы…
Затем я поговорила с Квин в спальне на тему всех моих переживаний связанных с Ханной. Она согласилась с мнением Профессора. Посоветовала отпустить Жоржа… Мне было плохо, но где-то в глубине души я начинала понимать, что Квин права.
Потом нужно было идти на Чары, я была рада, потому как там профессор Долохов. В его присутствии как-то легче.
Потом был перерыв перед факультативами и какой-то медосмотр, пришла туда совсем расстроенная… столько боли вокруг. И я опять ничем не могу помочь. Сидела, как и многие, в глубокой задумчивости… Наткнулась глазами на Джесс… Не хочу разговаривать с ней сейчас.
Когда всех отпустили, решила зайти на кладбище… Прихожу туда, а там стоит какая-то кучка с ф-та Рейвенкло и дибильно хихикают прямо возле могилы Жоржа… очень хотелось на них зарычать, но рядом были не менее хихикающая мисс Треверс и профессор Паркинсон… Предпочла подождать пока они все уйдут… Постояла с немного с ним… рассказала, что у нас тут делается, спросила совета. Да, я понимаю, что он не слышит и не ответит, но я точно знаю, что он бы нашёл что сказать и сделать… Пообещала ещё зайти. Чуть не заплакала и пошла собираться на занятие по колдомедицине.
На подходе к зданию школы, я встретила мадам Помфри и тут мне как-то совсем радостно сделалось, я заулыбалась, все мысли улетели и хотелось смеяться, бегать, позвать Джесселин с её неугомонными затеями. И в таком расположении духа я побежала на урок. Там нас угостили вкусным соком и печеньем, всё было мило и уютно, кроме разве что сидящих противных слизеринцев, которые говорили гадости Фани про гостиную. Мне от этого было очень смешно и я всё занятие с кем-то пыталась перешучиваться на тему их хвалёной воспитанности.
Потом я довольная пошла в гостиную готовить маску к балу… Там сидела часть факультета, мы довольно мило переговаривались, заходила Джесс, справлялась о моём настроении. Оно прекрасно! Я готова летать и прыгать! Скоро бал и всё так чудесно!!!
Когда все собрались и нарядились за нами зашёл профессор Долохов в невозможно крутом костюме. Этакий старый, бывалый аврор, который переловил сотни преступников и за пределами Британии тоже.
Мы пошли в большой зал. И не успела я толком взглянуть на окружающих людей, как меня и Ханну подхватил Пивз и поволок прочь из зала. Он говорил, что хочет нам что-то показать. Это наверняка происки Квин, она его подговорила и нас попытаются помирить… Ну ну… попробуйте. Я ей не верю!
И тут внезапно в Пивза кидают чем-то, нас ловят. Наверное за нами с бала побежали… Нет, это незнакомые мне люди! Нас перетаскивают в беседку, вешают селенцио, связывают…
Один где-то в темноте спрашивает другого «Что ты на них использовал?» Бандиты переругиваются и тут я понимаю, что это ТЕ САМЫЕ ТЕРРОРИСТЫ из Шармбатона, только теперь они пытаются пользоваться известными нам заклинаниями… Мне становится страшно… Я хочу кричать, но не выходит, я бешено соображаю как же оповестить наших в зале… И тут ко мне подходит один из бандитов, целится в меня палочкой и говорит, что будет задавать вопросы, а ели я закричу – убьёт. Он начал спрашивать какую-то ерунду… какой-то артефакт… какие-то странные события… Я НЕ ЗНАЮ что ему отвечать, у меня отнимается язык, я лопочу какую-то ерунду… начинается паника, меня трясёт, я уже жду, что сейчас он меня убьёт. Я не знаю никакого артефакта, у нас ничего не происходило… всё как всегда… отпустите нас… Он начинает спрашивать имена преподавателей и предметы, у меня всё путается в голове, я не смогла назвать и троих потом замолчала, в горле пересохло, мысли сбиваются… Он сказал «Надоела!», кинул селенцио и пошёл к Ханне.
Те же вопросы, но Ханна держится умничкой (Мерлин! Как я её люблю, как же глупо было думать о ней гадости). Бандит спрашивает её про этот, будь он неладен, артефакт. Ханна не растерялась и протянула ему топор (часть ее карнавального костюма). Тот, конечно же, всё понял и они начинают перерекаться… "Хани не надо!" Единственная, но, увы, безмолвная мысль… Я не могу сделать ровным счётом ничего! И эта тварь кидает в Ханну «круцио»! Её крик пронзает меня через всё тело, мне безумно хочется вырваться из пут и схватить этого урода, сбить его с ног, растоптать ему лицо!!! Хани… милая… Отвали от неё тварь! Он отстал, но только на миг, только для очередного селенцио… И снова, снова его змеиный голос «круцио» и Ханна безмолвно корчится от боли… У меня темнеет в глазах… Он оборачивается ко мне и грозит тем же. Я пытаюсь посмотреть в сторону Ханны... Жива ли она вообще? Этот урод задаёт свои вопросы, но я не соображаю, что-то бормочу, а мысль только о ней… Прости родная, я не смогла тебе ничем… ничем помочь!!! Снова бессилие и бездействие… И тут его голос «Надоела! Селенцио! Терменцио!»… Ад!!! я не могу собрать себя обратно, кажется будто тело распирает и выворачивает болью изнутри… в глазах темнеет, я сползаю на пол, загибаюсь, теряю сознание.
Где-то как во сне слышу «Империо. Выйди на тропинку и позови помощь». Это в Ханну? Что… Темнота.
В глазах проясняется вижу и слышу людей, но ничего не соображаю… Какой-то шум, что-то происходит… всё мутно… больно… очень больно. Пытаюсь просить помощи – выходит какой-то булькающий хрип. Больно, сгибает судорогами… Перед глазами ноги. Пытаюсь дотянуться рукой, мысленно прошу помощи. И тут звук «Достал! Авада кедавра!»… Луч, у стены кто-то… Кто? В кого!? Теряю сознание.
Снова тишина, у стены кто-то в жуткой маске и не двигается… ползу к выходу или пытаюсь ползти? Больно. Каждое движение сопровождается судорогой, тело еле слушается. Слышу крики «авады» где-то… Мерлин!!! Я тут умру… Ханну не видно… где она? Что с ней? Её убили? Ползи… ползи…
Всё мутно. Какой-то шум… Меня выбивает из тумана нечеловеческий вопль. Это голос профессора Паркинсон? Крик «Ненавижу!»… Это свои? Вижу лицо мр. Треверса, он спрашивает что со мной. Пытаюсь ответить, а из горла только хрип… Пусть он разберёт! Пожалуйста! Больно.
Профессор Драгаш поочерёдно несёт меня и пр. Паркинсон мобиликорпусом… Ничего не понимаю… я же слышала её голос! Она жива? Больно.
Меня вносят в большой зал. Тут очень ярко, я ничего не вижу. Голос мадам Помфри. Боль немного терпимее. Я могу стоять. Кто-то меня ведёт. Хаффлпафф! Ханна! Все живы… ложусь на лавку. Больно.
Кто-то подходит, руки, объятия… Я с вами… Простите… Больно и катятся слёзы. Меня поднимают на ноги. Не вижу кто. Опираюсь на чьё-то плечо. Стоять трудно. Голос Монтегю, но говорит чтобы я прекратила ныть, что я мешаю… Простите, простите родные... Пытаюсь уйти, но кто-то меня подхватывает под руку. Мы идём из зала. Профессор Долохов помогает идти… «спасибо» шепчу я. Тошнит, больно.
Как-то я оказываюсь в гостиной, плохо помню, что творится… Очередной приступ тошноты заставляет меня бежать в туалет… Ребята ругаются. Простите… простите… Больше не пойду… Лежим с Ханной. Она жива! Обнимаю её… прости родная… Она говорит, что знает, что я на неё злюсь из-за Жоржа. В голове взрыв «Нет!». Мне стыдно, что я так думала… Почему чтобы это понять нужно было видеть такое? Что-то ей отвечаю… Стараюсь не скулить и не смотреть на Джозефа. Боюсь его.
Меня отводят к Помфри, она даёт что-то внутрь и тошнота проходит, боль почти уходит, только чуть-чуть что-то ноет внутри. Иду сама.
В гостиной разговоры, пытаюсь включаться. Голос стал низким. Разговариваю я страшно. Ребята сидят с палочками на готове. Всем страшно. Фёркл очень умело руководит процессом. Кто-то говорит мне, что убили Герца. Ухожу в ступор. Как? Нет, мы не особенно общались, но у него какая-то поразительная энергетика… Была. Выясняется, что мертвы пять человек, в том числе пр. Снейп, остальных ребята назвать не могут.
Ребята потеряли Долохова, немного нервничаю, хотя видела его живым когда мы шли из большого зала. Ситуация непонятная и стараюсь не думать об этом. Стыдно перед факультетом за то, что опять расклеилась и тольку от меня ноль.
Стук в дверь. «мс. Пьюрфой», Белинда спрашивает «Что вы преподаёте». Вот это да… С ней не пропасть, хотя по голосу слышу, что это мс. Пьюрфой и есть, но меры подобного плана, и правда не лишние.
Потом пришёл Струпьяр и позвал нас проститься с погибшими. Сказал, что мр. Долохов жив и ждёт нас там. Стало легче от этой новости, но мысль о виде пяти мертвых пугала… Кто там может быть ещё? Кто бы ни был… мамочка…мамочка я хочу домой…
Пришли в подвал. Лежат тела. Женщина из министерства. Снейп (мне сказал, что он защищал студентов. А я его ещё боялась…). Герц…к горлу подкатывает комок… Герц, а его голову укачивает мс-с Паркинсон с собачьими глазами. Я отвела взгляд, чувство будто она зарычит на нас, или тут же завоет, или взорвётся… Что-то страшное было в её лице и позе… Ещё два тела. Кто это? Темно и не разобрать… МЭЛ?! Что же это!... Отворачиваюсь. Нет! Я не хочу это видеть.
Ханна ставит на пол свечу. И тут откуда-то раздаётся страшный тихий голос и один из них встаёт. Я отступила и потянулась к палочке, но её не оказалось. Голос сказал, что мы способны чувствовать чужую боль и смерть даёт нам дар – это свет надежды, который мы должны дать всем. И тело вновь опустилось Снейпом…
Мы тихонечко пошли наверх. Раздали всем факультетам свет надежды. Страшно было смотреть на Рейвенкло, но я осмелилась спросить у кого-то в порядке ли Джесс. Оказалось, что она спит, если можно так сказать - хорошо.
Потом я стояла и слушала разговор Слизерина и Фркл с Монтегю… Кто-то из них считает, что корень всех бед – Джозеф. Сумашедшие… Нет, я чувствую, что им очень больно, но он это видит дважды. Ему больнее… С кем-то говорю, прошу не трогать его, уверяю, что он не может быть причастен.
Общая тяжёлая атмосфера давит, я выжата и эмоционально и физически. Иду спать.
Пятница-Суббота.
Проснулась, с трудом прокручивая вчерашние события – собралась. Мы пошли на завтрак. Настроения не было совсем.
Первое, что я увидела в Большом зале - был Герц! Я резко отвернулась, потом посмотрела снова – не показалось. Так. Что происходит… Секунд 30 смотрела на него как ненормальная, потом села, оглянула стол Рейвенкло… МЭЛ! Марлин правый! Мэл! С трудом усидела на месте… может мне приснился сон? Может ничего не было? Мы позавтракали и стало проясняться. Оказывается большинство помнит эти события, но мёртвые живы, ничего не помнят (ровно как и преподаватели). И что самое странное сегодня пятничный пророк! Какая-то ахинея… Мы с факультетом решили, что это и есть дар смерти – возможность переделать этот день. Мне стало страшно за вечер. Хогвартс решил бороться всем вместе. Боевой настрой прогнал уныние и дал возможность учиться.
Мы с представителями факультетов собрались толпой и под видом чтения пророка обсуждали действия. Было решено пойти на бал, закидать бандитов ступефаями, не допустить кражу меня и Ханны, а так же не говорить обо всём преподавателям. С последним я была не согласна, ведь если есть возможность проинформировать их – нельзя поступать столь безответственно и молчать. Но мнению Бута и Ариона я побоялась перечить. Пусть будет так.
На политологии меня всё время мучил один вопрос, есть ли в министерстве отделы по защите детей в семьях волшебников, но почему-то на мою поднятую руку профессор не реагировал. Так я и осталась без возможности действовать… Ничего напишу папе – он расскажет.
Далее был профессор Снейп… Даже несмотря на то, что все уже давно поняли, что он жив и здоров, я пялилась на него как ненормальная. Следила за жестами и мимикой. И никак не могла договориться с собой и вести себя нормально. Хотя что-то даже отвечала… нам с девочками удалось получить немного баллов за устные ответы. А вот задание было странным, большая часть ингредиентов для меня была одинаковой на вкус. Наверное, зелья это не моё, если даже в таких простых вещах мне трудно.
Потом мы пошли на УЗМС. Вот почему было не зайти в больничное крыло? Это же просто пытка вышла, а не урок! Сначала ВСЕ младшие курсы собрались в большом зала, посреди которого стоял огромный ящик с печатью (и громыхал к тому же). Затем нам сообщили, что это богарт. У меня заколотило сердце, да я знала, что это и что он безвреден, но я слышала, что он достаёт самое страшное изнутри. Я уже поняла, что увижу смерть ребят, скорее всего как вчера – от непростительного заклинания. На всякий случай я спряталась за колонну, чтобы не сталкиваться с этим существом, потому как радоваться и улыбаться у меня не выходило. Колени тряслись уже от осознания, что богарт будет… а уж о встречи с ним и говорить нечего. Я даже заклинание не могла произнести как следует. И тут Профессор Треверс зовёт именно меня из-за колонны идти к ящику первой! Меня!? Почему именно меня? Там были ребята, которые перешучивались и веселились, у них бы лучше вышло… нет если уж коленки трясутся, то обязательно именно Карисса…
Встала перед ящиком, повторила заклинание (пр. Треверс потребовал радость и улыбку), и ящик открыли… От туда вышло двое в масках с палочками наготове. Они задавали те же вопросы, что и вчерашние бандиты. У меня даже палочка задрожала. Профессор сказал кастовать всем вместе и мы его загнали. Одна, я бы не справилась точно. Это была натуральная паника, меня трясло всю с ног до головы и мысли путались. Нас всех построили и спросили, что это за коллективный страх, кто эти люди и почему мы их боимся. Ребята начали наперебой отвечать, что это из-за Шармбатона, что нам кажется, что на нас могут напасть, что… Профессора посмеялись и попросили представителю каждого факультета остаться для объяснения. Ну и конечно же от Хаффлпаффа попросили меня, видимо паника работает как маячок. Мы остались вчетвером. Герц младшая сказала хорошую версию для вранья и все подхватили. Я кивала и молчала, очень хотелось всё рассказать, но ребята бы не подтвердили. Когда Треверс что-то спрашивал у меня, я не могла нормально соврать, меня трясло и я что-то несвязно говорила, а меня кто-нибудь из нашей четвёрки толкал в бок и я начинала поддакивать общей версии. Профессор странно посматривал и хотел слышать мою версию, но я держалась. Нас отпустили и сказали не придумывать себе несчастий. Мы разошлись и я чувствовала, что на меня волком поглядывают. Простите ребята… я не умею держаться… Опять всё порчу всем… И я побрела в сторону кладбища, там Жорж и ему можно всё рассказать. На пути к кладбищу я встретила Алису и Оливию, девочки мне сообщили, что кладбище пропало! Я подумала, что это очень недобрый знак… что-то будет сегодня. Потом они спросили что было на только минувшей беседе, я все выложила как есть, сказала, что трудно молчать.
И тут подошёл мр. Треверс, сказал, что хочет разобраться с моей реакцией. Tet-a-tet я ему сказала, что боюсь показаться сумасшедшей, но… и краткий сухой пересказ вчерашнего дня... Я держалась максимально спокойно, почти не запиналась и не дрожала, я сделала всё, чтобы выглядеть нормальной, но он не поверил. Тогда я сказала ему, что Алиса и Оливия подтвердят мои слова (тут было страшно - общий договор всё таки). И девочки не отказались от меня! Дальше говорили они, я молчала и боялась всего остального Хогвартса.